Пятница, 29.03.2024
Мой сайт
Меню сайта
Категории каталога
Наши статьи [8]
Переводы статей и интервью [9]
Впечатления и эмоции [4]
Комментированные переводы песен [7]
Прочие переводы песен [9]
Главная » Статьи » Впечатления и эмоции

Отрывок из книги "The Show I’ll Never Forget" с рассказом об одном из ранних концертов Queen
 
Данная статья был опубликована в газете «Таймс» 27 января 2007 года. Автор этих воспоминаний – известная американская романистка Трейси Шевалье, написавшая на настоящий момент пять популярных исторических романов. Одна из ее книг, «Девушка с жемчужной сережкой», про творчество известного голландского художника Яна Вермеера, была экранизирована при участии Скарлетт Йохансен и Колина Ферта в главных ролях. Фильм был номинирован на три премии «Оскар» в 2004 году.
А здесь Трейси Шевалье вспоминает о своем первом в жизни рок-концерте, которым оказался концерт группы Queen. Это шоу состоялось 29 ноября 1977 года в Вашингтоне. Воспоминания Трейси Шевалье были включены в книгу The Show Ill Never Forget (Шоу, которые я никогда не забуду), составленную Шоном Маннингом и опубликованную издательством Da Capo. (http://www.amazon.com/Show-Ill-Never-Forget-Concertgoing/dp/0306815087/ref=sr_1_1?ie=UTF8&s=books&qid=1244563896&sr=8-1)

Концерты, которые запомнятся нам на всю жизнь.

В этой новой книге писатели вспоминают лучшие концерты, на которые они ходили.
В
своей части сборника романистка Трейси Шевалье описывает памятный концерт группы Queen.



Вечер начался с фужера шампанского и закончился лимузином, уехавшим в темную ночь. Между двумя этими действиями, символизирующими блеск и изысканность, я лишилась девственности. Не в буквальном смысле (это-то случилось еще через несколько лет) – речь идет о другом. На этом первом моем рок-концерте – на концерте Queen в Кэпител-Сентре в ноябре 1977 года, на который я пошла с четырьмя моими друзьями – у меня раскрылись глаза на элементы, составляющие взрослую жизнь: на ее энергию и ее недостатки, на блестящие выдумки и грязную реальность – на все то, что показало мне, как мало я знала о жизни и как много мне еще надо было узнать.

Я созрела для этого – я даже припозднилась. За месяц до концерта мне исполнилось 15 лет, и хотя многие говорили, что я выглядела старше своих лет, я оставалась на удивление наивной и неискушенной. В детстве я прошла через много закаливших меня испытаний: когда мне было восемь лет, у меня умерла мама, и я перенесла все трудности, которые выпадают меньшинствам в государственных школах округа Колумбия. Но все же я была настолько простодушной, настолько несведущей, что до того момента, пока на сцене Кэпител-Сентр не появился вокалист Фредди Меркьюри в белом обтягивающем трико, поднял фужер с шампанским, и, приветствуя 18 тысяч ревущих поклонников, произнес со своим сочным английским акцентом «Добрый вечер, Вашингтон», я даже не осознавала, что Queen были английской группой. Я остолбенела. Затем я начала кричать.

К тому времени я уже пару лет была поклонницей Queen. Альбом "A Night At The Opera" был первой пластинкой, которую я купила, и я могла пропеть каждое слово в каждой песне. Не помню, когда я узнала о Queen впервые – но помню, как я услышала по радио их самый известный хит, "Bohemian Rhapsody", и как меня восхитила дерзость этой песни. The Beatles, Боб Дилан и Нил Янг, которых без конца крутила моя старшая сестра, и в подметки не годились Queen. К 14 годам я, по очереди с мальчиком, в которого была влюблена, писала слова песен группы на парте, за которой я сидела на уроках алгебры, и мечтала о поцелуе от гитариста Брайана Мея.

Концерт, на который мы попали, проходил в рамках тура "News Of The World". Хотя сам этот альбом Queen нельзя назвать великим, особенно после двойного залпа альбомов "The Night At The Opera" и последовавшего вскоре после него "A Day At The Races", тем не менее, на нем представлены две самые знаменитые их песни, "We Will Rock You" и "We Are The Champions", после которых группа прочно застолбила себе место в стадионном роке. Подобающим образом начался и концерт: свет потух, и на аудиторию нахлынули первобытные, захватывающие первые такты "We Will Rock You" – БУМ-БУМ-ЧИ, БУМ-БУМ-ЧИ – которые было невозможно не подхватить. Все сразу же вскочили с мест и начали притопывать и хлопать в такт песне. Я тоже встала, притопывала и хлопала в ладоши, с благоговейным трепетом наблюдая, как зрители вокруг начали щелкать своими зажигалками – я никогда еще не видела такого. А что, они собрались что-то поджигать?

Я уже пыталась скрыть свое удивление еще раньше, когда люди рядом со мной начали курить травку прямо у всех на виду; неужели теперь тут будут и бесчинства? Какие еще незаконные вещи будут происходить в этот вечер? Затем луч прожектора упал на Фредди Меркьюри, который запел: «Buddy youre a boy, make a big noise, playinin the street, gonna be a big man someday . . .» и я подумала: «Господи Иисусе, я в жизни ничего громче не слышала! Это разрешено законом?» Поток шума напугал меня, я хотела заткнуть уши, но я не посмела, так как это было не принято. Мне кажется, я оглянулась вокруг в поисках выхода и подумала, что мне придется перелезать поверх многих людей, чтобы сбежать от этого шума. Это было настолько чертовски громко – звук захватывал, но причинял и боль, он был опасным и ошеломляющим. Я колебалась, не зная, полюбить мне его или возненавидеть, но знала, что ненавидеть его – будет уж слишком некруто, поэтому мне следует постараться полюбить его.

К концу песни в припев, который мы все пели и орали хором, все громче и громче начали вплетаться отдельные нотки электрической гитары. А затем на сцену под свет рампы выступил Брайан Мей и добавил легко узнаваемый звук своей гитары, закончив "We Will Rock You" низкими, долго тянущимися аккордами с характерными трехчастными гармониями – на нее он наложил высокую мелодию, ставшую нечеткой и металлической из-за того, что он использовал монету в качества медиатора. Я обожала Брайана Мея. На фоне эпатажных выходок и поз Фредди Меркьюри он играл роль сдержанного и честного парня (в самом прямом смысле) – высокий, темноволосый, привлекательный, с длинными кудрявыми волосами и меланхолической задумчивостью – каждая девушка-подросток инстинктивно хотела утешить его. На этом концерте на нем был серебристо-белая блуза с длинными плиссированными рукавами – в сочетании с гривой своих кудрей он должен был выглядеть в этом женоподобно, но вместо этого он был невероятно сексуальным.

Я была без ума и от Фредди за его бесшабашные выходки, за смелость, за ту радость, с которой он выступал, за восхитительное безразличие к тому, насколько смехотворным он выглядел в блестящих трико, с подводкой на глазах и длинной гривой – он расхаживал гоголем и резвился, принимал разные позы, покачивал бедрами, облизывал губы и всячески переигрывал. Я еще не знала в то время о сексуальных предпочтениях Фредди – никогда до этого я не встречала явных геев – но я инстинктивно чувствовала, что его нельзя возжелать. Его экстровертному, теплому сценическому обаянию нельзя было доверять – он явно играл роль, предназначенную для того, чтобы не подпустить никого слишком близко к себе; а немногословная угрюмость Брайана Мея явно была присуща ему от природы и преподносилась в естественном виде.

Однако, слава богу, что там был Фредди! Если бы не он, никто бы не двигался по сцене: Брайан Мей отнюдь не был танцором, Джон Дикон по старинной традиции бас-гитаристов неподвижно стоял на одном месте, а Роджера Тейлора и вовсе не было видно за его ударной установкой.

Чтобы мы чувствовали себя непринужденно, закончив "We Will Rock You", Фредди поднял за наше здоровье фужер с шампанским – «это, конечно, ‘Moet et Chandon’», ссылаясь на свой хит "Killer Queen". Стоило нам с друзьями это услышать, как мы завизжали и вцепились друг в друга. Он упомянул Moet et Chandon! Наше шампанское! Он нам говорил спасибо! Я могла бы поклясться, что он заглянул мне в глаза, через 200 метров от сцены и поверх тысяч голов.

Ибо мы совершили самый оригинальный и расточительный (на взгляд 15-летних подростков) поступок, на который способны поклонники: мы отослали бутылку шампанского за кулисы. Все мы скинулись и уговорили старшую сестру кого-то из нас купить ее для нас – ту же самую сестру, которой пришлось провезти нас до Кэпител-Сентр – она все посмеивалась над нашим перевозбуждением. Мы даже пробрались по служебным коридорам позади концертного зала до самой двери на сцену и нехотя отдали нашу драгоценную бутылку скучающему помощнику, который обещал, что отнесет ее группе. У нас были сомнения, стоит ли ему доверять, и его равнодушие как-то сбило с нас пыл: что, мы потратили все эти деньги – целых 20 долларов, что было по тем временам равно двадцати часам работы нянькой с чужими детьми – чтобы какой-то небритый идиот с пивным животиком вылакал наше драгоценное питье? Но этот помощник явно смог пробиться к группе – ведь в руке у Фредди Меркьюри было наше шампанское, и он явно ссылался на ‘Moet et Chandon’ в своем прелестном шкафчике, на песню, которую мы так остроумно процитировали в записке, прикрепленную к бутылке. Мы были уверены – среди многих тысяч – что именно мы пробились к группе.

Если бы мы потрудились посмотреть по сторонам вместо того, чтобы впиваться глазами в Брайана и Фредди (боюсь, что я так и ни разу не взглянула на Джона Дикона и Роджера Тейлора), вероятно, мы увидели бы, что во время тоста Фредди многие кучки поклонников также визжат и хватаются друг за друга. Но мы не оглядывались и не испытывали сомнений, а если и испытывали, то не обращали на них внимания. Только много позже я начала позволять себе задуматься о настоящих реках шампанского, наверняка лившихся за кулисами на каждом концерте Queen. Совет рок-звездам: хотите тоннами бесплатного шампанского? Сочините песню, которое упоминает какую-то марку – только сначала проверьте, достаточно ли дорогая эта марка, чтобы шампанское было хорошего качества – и ежедневно получайте его бесплатно от обожающих поклонников. За кулисами, вероятнее всего, были сотни бутылок шампанского, не считая заначки, которую наверняка группа возила на случай, если Портленд, Хьюстон или Детройт окажутся не столь щедрыми. Ничего удивительного, что этот помощник выглядел таким скучающим – его наверняка поставили в тот вечер на пост по приему шампанского.
 
Однако, тост Фредди оказал магическое воздействие: он помог мне найти свое место в этом непривычном для меня переживании первого рок-концерта, среди странной пугающей мощи толпы, а также смеси возбуждения и смущения при виде всеобщего участия в действии, к чему присоединялось ещё и физическое неудобство из-за того, что я два часа стою на ногах, хотя сзади находится удобное сидение. На концертах постоянно возникают одни и те же непростые, неразрешимые конфликты: мы приходим послушать музыку или же активно откликаться на нее, будем ли мы участвовать в этом общей массой или каждый будет отзываться, повинуясь внутреннему голосу? Для себя я эту проблему так и не решила: начиная с того концерта Queen, на всех концертах я то погружалась в себя, то отдавалась происходящему полностью, на минуту теряясь в музыке и зрелище, а в следующий момент крайне смущаясь тому, как я хлопаю, подпеваю и кричу, и задаваясь вопросом, почему эти концерты все время превращаются в такое неудобное физическое испытание.

Я была ошеломлена живым звуком Queen: дело было не только в громкости, но также и в том, что звучание песен был совсем не таким изысканным и обработанным. В студийных альбомах все ошибки выглажены, добавлены новые слои, тщательно выверен баланс между исполнителями – все это напоминает остроумную беседу в пьесе, лишенную неудобных пауз и незаконченных разговоров, из которых состоит беседа в жизни. Альбомы Queen были записаны со множеством наложений и тщательно спродюсированы. Живьем их музыка поневоле была лишена хорового микширования и была резче, проще и много грязнее.

Группа поступила мудро, не пытаясь полностью воспроизвести длинную барочную вычурность «Богемской Рапсодии». Во время пресловутого среднего оперного отрывка песни члены группы просто покинули сцену, а публика слушала студийную запись. В это время Фредди и Брайан поменяли костюмы, и при слове «Beelzebub» все четверо выскочили на сцену и снова начали играть живьем тяжелую роковую часть песни, а в это время взрывались фейерверки, на сцену выливался дым от сухого льда, все сходили с ума, а у меня от возбуждения на глаза наворачивались слезы. Это был один из наиболее запоминающихся моментов на концертах, которые мне довелось увидеть. Вообще-то, я была избалована тем, что первыми живьем увидела Queen, а не кого-то еще: никто не мог с ними сравниться в бьющей через край пышной театральности.

Концерт завершился инструментальной версией "God Save The Queen", вновь сопровождаемой щелканьем зажигалок – знак, который для меня, уже утратившей невинность в концертном отношении, представлялся как дань уважения группе. Но нам с друзьями надо было еще кое-что сделать. Тост Фредди придал нам храбрости, поэтому мы решили пройти ко входу на сцену и поздороваться с группой. Я все еще задыхаюсь от смущения, когда думаю об этом. Когда мы туда добрались, оттуда отъезжал черный лимузин, в котором сидели наши герои и их ближайшее окружение. Мы же остались с ошмётками от бала: с разодетыми, раскрашенными и лишенными сантиментов поклонницами постарше, готовыми на все, чтобы пробиться к своим кумирам - эти поклонницы-группи ездили за группой повсюду, но не достигли успеха на этот раз. Я долго смотрела на одну из них, на ее обесцвеченные волосы, на ее мини-юбку и ярко-красную помаду. Она бросила на меня свирепый взгляд, но через мгновение ее лицо расслабилось – она явно отбросила мысль о том, что я могла соперничать с ней. А я же не понимала, что между нами существовало соперничество, что девушки (и я?) разложили здесь свой товар и пытались привлечь внимание хоть одного из мужчин, а затем… А затем? Я об этом и не задумывалась. Если бы мужчина, подобный Брайану Мею, только лишь посмотрел в мою сторону, я бы и не знала, с ним делать. Я чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег и ничего вокруг не понимающая: даже если бы я проскользнула мимо помощника, дежурящего у двери, я никак не смогла бы обойти женщин, подобных этой.
 
От контраста между сверкающей театральностью концерта и суровой реальностью за кулисами – от грязного бетона, бесцветных лиц и неосуществленных устремлений – мне стало дурно, и это чуть не убило впечатление от концерта. Я бы хотела не видеть всего этого. Оно напомнило мне, что представление было фантазией, а реальная жизнь состояла из моих ноющих ног, скуки помощников и озлобленной безысходности поклонниц. Я стояла и смотрела, как лимузин отъезжал от концертного зала, как вокруг зализывали раны эти отнюдь не сексуальные женщины, искавшие способы доехать до следующего города, чтобы снова там попытать судьбу, и я чувствовала, что передо мной открылась узкая щель в мир, о котором я ничего не знала: оборотная сторона переживаний на концерте, смесь секса, власти и эксплуатации, сигарет и плохо наложенной косметики, длинных холодных ночей в ожидании, пока тебя заметят, самоопределения через внимание кого-то еще. Если в этом и состояла взрослая жизнь, то я о ней знать не хотела. Я хотела звона бокалов с шампанским, но не лимузин. Не на тот момент.
 
 
 
 
Автор перевода -
Файруза Вагизова
 
Июнь 2009 г.
 
Категория: Впечатления и эмоции | Добавил: back-chat (10.06.2009)
Просмотров: 3004 | Комментарии: 2
Всего комментариев: 1
1 БрайанМэй  
0
Супер! biggrin biggrin biggrin

Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Back Chat © 2024
Бесплатный конструктор сайтов - uCoz